Он дал мне лом, и я стал долбить ломом головы поверженных врагов. Круша зубы и кости, я методично и последовательно, доносил до них идеи либерализма и толерантности. Из кармана куртки коротышки вывалился складной нож. Я подобрал его. Раскрыл. Опустился на колено и сильным ударом сверху вспорол ему брюхо: от диафрагмы до пупка. Засунул руку в теплые еще внутренности, нащупал сердце, вырвал его и, издав утробный крик победившего свободомыслия, сунул себе в рот. Тот, кто ел когда-нибудь человечину, никогда не забудет вкус такого мяса: сладко-кислый, как севрюжина, выдержанная в брусничном рассоле.