26 февраля я написал
третье письмо главному узнику совести современной России Борису Стомахину, а на следующий день правозащитница, член московской ОНК Анна Каретникова побывала в СИЗО-4 "Медведь" и встретилась с Борисом Стомахиным. В ходе
мини-дискуссии по итогам этого визита я высказал несколько тезисов в защиту Стомахина, которые посчитал важным оформить отдельной заметкой.
Да, я знаю, что Борис Стомахин - радикальный публицист. Это все знают. Это невозможно да и не нужно отрицать. С точки зрения радикальной публицистики, возможны любые способы заострения и усиления позиции. Вы же человек, профессионально работающий со словом, значит, мне не нужно тратить время на длительные объяснения об особенностях различных стилей и т.п. Но тут есть несколько существенных моментов, которые очень важно понимать, не поддаваясь привычке транслировать устойчивые штампы.
Во-первых,
публицистика, по сути, является формой выражения мнений, в отличие от различных форм текстов императивного назначения.
Во-вторых,
все тексты, содержащие в той или иной форме "призывы убивать русских", очевидным образом являются метафорами, усиливающими ясную коннотацию "ликвидации агрессивного человеконенавистнического режима", а отнюдь не непосредственным руководством к фактическому уничтожению любых граждан России.
В-третьих,
следует четко разделять абстрактные и безадресные "призывы", даже если они являются сверхжестокими, от реальных призывов, обращенных к людям, находящимся в прямой или хотя бы в косвенной зависимости от их источника. В ситуации со Стомахиным всем очевидно, что никаких реальных последствий его "призывы" и "оправдание террора" не имело и не могло иметь.
Таким образом, речь идет в чистом виде о выражении личного мнения, пусть и в крайне экспрессивной или даже нетерпимой форме, причем, сделанном в рамках общественной дискуссии по важнейшему вопросу, каковое право является неотъемлемым гражданским правом, лежащим в основании современной демократической системы.
Очень грустно, что эти все аргументы не только серьезно не обсуждаются, но просто игнорируются, а большинство номинальных правозащитников по факту полностью солидаризируются с репрессивной подлоохранительной системой.
... Спорить - как можно более содержательно - нужно как раз в паблике. Потому что именно уход от обсуждений и подмена их некритичной трансляцией устойчивых (и часто навязанных в манипулятивной схеме) мифов и штампов - самое страшное. Именно это, вообще говоря, и сформировало ту систему, с которой мы не согласны и которую хотели бы изменить. И "Дело Стомахина" - как и близкие к нему "Дело Войны", "Дело Pussy Riot" и "Дело Квачкова" - наилучшим образом подходят именно для публичных дискуссий, поскольку позволяют предельно заострить самые важные моменты общественной ситуации.
