Мы, люди разных убеждений, независимо от пола, возраста, гражданства, места проживания и идеологических предпочтений,
полагая высшими ценностями свободу личности, рациональный гуманизм, приоритет открытых договорных отношений свободных людей над любыми нормами, манипулирующими абстрактными “общими интересами” и поощряющими государственный произвол и насилие;.
| В какое трудное время мы живем!.. Я с огромным уважением, просто с огромным отношусь к Александру Подрабинеку. В частности – потому что он один из тех, в чьих текстах почти нет фальши. Я имею в виду не намеренный обман, не криводушие, а пусть и непроизвольное, но отклонение от «нравственного камертона». Короче, очень часто его голос – голос совести. Но... Читаю я его статью в «Гранях». Читаю и радуюсь, как всегда радует чтение правды. Статья – о гримасах правозащитного сознания, которые родили список политзаключенных «Мемориала». Очень точно пишет Подрабинек! И что критерии выбраны неправильные: по таким все заключенные – политзаключенные. И что власть этой проблемой сковывает протест – «Мы сажаем – вы спасайте». И что в правозащитники полезли бывшие палачи. И что дико, когда в списке политзаключенных нет Бориса Стомахина. Всё – правда. И вдруг, бах!.. «Стомахин – ярый русофоб». А вокруг мантра, что защищать надо свободу любого слова. И поэтому русофобия Стомахина, дескать, неважна – все равно политзек. И это Подрабинек. Что же тогда спрашивать с других? Я не буду отвлекаться на теоретический разговор, допустима ли пропаганда ненависти и в каких формах общество должно себя от нее защищать. Поговорим о Стомахине. В завязавшемся на Фейсбуке разговоре Александр в подтверждение своего мнения привел цитату из Стомахина «Русских надо убивать, и только убивать — среди них нет тех нормальных, умных, интеллигентных, с которыми можно было бы говорить и на понимание которых можно было бы надеяться». Большую часть заметки я посвящу психолингвистическому анализу этого крика. В чем его смысл? Обидеть читателя? Конечно, «очень обидные ваши слова». Но что за толк обижать тех, на чье понимание нельзя надеяться? Нет, любой автор пишет, чтобы его поняли. А пишет Стомахин на русском языке. То есть для русских. Значит, насчет «нет нормальных» - это у автора гипербола такая. Верит он, что есть нормальные. Для них и пишет. До них и пытается докричаться. А что пытается прокричать? «Русских надо убивать» – что это? Кто такие «русские» и что такое «надо убивать»? Что, предлагает Стомахин неизвестно кому устроить опрос населения: «Тебя как зовут – Иванов Иван Иванович – Ты направо, вторая комната, на расстрел. Следующий. А тебя как зовут? – Ибрагим Израилевич Бондаренко – Ты налево, третья комната, получишь воблу к пиву»? Сам Стомахин кем себя считает – русским или американцем? Есть у него чудненький пассаж – про ядерную бомбардировку как способ уничтожения населения. Кто погибнет в этом случае? Русские «по паспорту»? Да, нет же, конечно – сам Стомахин и погибнет вместе с другими. Кто же такие все-таки те «русские», которых «надо убивать»? Недолгий анализ стомахинских текстов открывает, что речь идет о наименее развитой в нравственном отношении части общества, о «быдле» - тех самых ненормальных, неинтеллигентных, глупых, ничего не понимающих. Только не о том, что этих ЛЮДЕЙ надо убивать, конечно. А что это такое, «надо убивать»? Это о чем? Конечно, человека призывающего к любым убийствам, пусть и совсем не массовым, нужно лишить свободы слова. Даже просто за пропаганду ненависти этой свободы нужно лишать. (Представляете, какая наступила бы в стране тишина?) Но только есть ли в стомахинском «надо убивать» призыв к убийству? К кому обращены его слова? К начальнику США или начальнику Китая, которые должны дать команду на ракетную атаку? Или они, эти слова обращены к тем самым, кого надо убивать? В том-то и дело, что адресаты стомахинских призывов как раз и есть жертвы предлагаемого убийства. И оказывается, что стомахинское «русских надо убивать» есть не что иное, как «убить нас мало». И что не призыв к убийствам это вовсе. И даже не призыв к ненависти. А это – «дрянь мы, и дело наше – труба». Призыв здесь скрытый, конечно, тоже есть. И даже – призыв к уничтожению. Только это призыв к уничтожению нашей «быдлячести» – глупости, подлости, злобы... Тоже война, только совсем иная – та самая, к которой зовут все религии. Весь денотат (смысл, лишенный оценочности) стомахинских текстов сводится к констатации глубокой нравственной деградации общества, которая стала опасной для самого общества и ведет, в частности, к распаду государства. И ничего больше. Ровно то, о чем менее эмоционально пишут сегодня публицисты любого идеологического окраса. И ничего больше. Есть ли здесь русофобия? Прямо наоборот – есть русофилия. Как я уже сказал, любой автор надеется на понимание. Иначе что за смысл был бы писать? Но за стомахинской надеждой на понимание стоит уверенность, что внутри русского народа при всех бедах деградации последних десятилетий сохраняется нравственный стержень – то, до чего можно докричаться. Что совесть народа, несмотря на все попытки ее придушить, жива. Что смерть народа еще предотвратима. Чтобы сохранять такую веру в том мраке, в который погружена наша жизнь, когда и никто из профессиональных патриотов не верит в возможность возрождения, нужно быть страстным русофилом. А уж для того, чтобы в самом буквальном смысле жертвовать своей жизнью, пытаясь докричаться до совести народа, русофильство нужно не просто страстное – героическое. Есть ли шанс у Бориса докричаться? Есть. Но, страшно произнести – только ценой своей жизни. Мы в самом деле очень тяжело больны. Если и лучшие среди нас оказываются неспособны отличать стомахинскую русофилию от нацистской ксенофобии. Источник: http://russkiysvet.livejournal.com/185453.html | |
Поделитесь в соцсетях! | |
| Просмотров: 131 | Теги: | Рейтинг: 5.0/1 |
 Президент Путин лежит в гробу. Рядом – толпа в платках и со свечами, скорбные лица, цветы. Представили? Шокированы – или, возможно, рады? Когда я увидела эту картинку, то была неприятно поражена. Помимо того, что класть в гроб живого человека аморально, оригинал фотографии, наверняка, с реальных похорон. Как себя чувствуют эти люди? Другая картинка: он же, руководитель государства, в недвусмысленной позиции с президентом Франции Франсуа Олландом. Подпись: «В задницу, Путин!». Снова похороны: белые лилии, коленопреклоненный Сергей Собянин... Интернет полон подобной грязи, и, на первый взгляд, она привычна. Руководитель государства – публичное лицо, а мы ведь не удивляемся карикатурам на Аллу Пугачеву или Анастасию Волочкову. С другой стороны, звезд шоу-бизнеса никогда не изображали в виде трупов. Здесь другой уровень шуток, да и не шутки это вовсе. То, что происходит, называется десакрализацией власти. Началось это не сегодня и самым пышным цветом расцвело в Перестройку, когда были потеряны все нравственные ориентиры и свергнуты прежние идеалы. Власть была объявлена гнилой и гниющей, социальный строй – лживым. Помните: генеральные секретари - маразматики, Ленин болел сифилисом, Октябрьская революция происходила не так... Ну, а героем стал Александр Солженицын, написавший подрывной, разрушающий основы «Архипелаг ГУЛАГ». На самом деле есть вещи, которые нельзя проговаривать: это ведет к плохим последствиям. Мы видели их в 90-е: кровавый хаос и анархия (а в начале двадцатого века их видели наши предки: тогда революционеры тоже смеялись над тезисом «Власть от Бога»). Потому что анархия – есть антитеза власти. Власть сакральна: это краеугольный камень мироздания. Начальника слушают просто потому, что он начальник. У родителей, которые ругают власть, вырастают плохие дети: не уважающие старших и часто не находящие себе места в существующем порядке. Это данность, которая, впрочем, не исключает возможности развития, не исключает критики и прочей демократии. Но не под корень. Не до основания. Десакрализация власти, которую мы видим, происходит не случайно. Подвергается травле Патриарх и православие, развязана кампания против чиновников, выражаются сомнения в целесообразности сохранения целостности государства (так отличилась недавно журналистка «Эха Москвы» Евгения Альбац). «Путин? – говорит малоизвестный актеришка, засветившийся в сериалах. – Да пусть сдохнет от рака...». Видеоссылка на это интервью гуляет по интернету, набирая «лайки». Уже десакрализирована любая власть. Что вы подумаете, если к вам придет участковый? «Сколько денег ты стряс с черных», - ведь угадала? А ведь участковый – первый представитель власти... Лидер общественного движения «Мы – дети России» Вадим Арустамов сейчас пытается возбудить уголовное дело на одного муниципального депутата, разместившего у себя на страничке «похоронное фото» с Собяниным. Да-да, гниль уже дошла и до депутатов. Пока получен ответ от Генеральной прокуратуры и Главного управления МВД по Москве. Думают, по какой статье возбуждать... Я думаю, изображение главы государства есть символ власти, почти такой же, как герб и знамя. Сказано: «Не мечите бисер перед свиньями и не давайте святыни псам»... Источник: http://www.kp.ru/daily/26168.4/3055042/ | |
Поделитесь в соцсетях! | |
| Просмотров: 177 | Теги: | Рейтинг: 0.0/0 |
| Ходорковский – националист. Навальный – националист. Раньше националистами объявляли себя Путин и Медведев. В общем, куда ни кинь... Национализм становится модным брендом. «Становится» – это я в самоутешение: какой там «становится» – давно стал. Плохо ли это? Можно подробно объяснять, почему это плохо. Например, что национализм разъедает и даже разрывает тело народа и тело государства. Но эти объяснения националистов не убедят. Возразить им будет нечего, но... они не переубедятся. И в качестве последнего аргумента в защиту национализма призовут имена великих: Достоевского – первым, Ильина – вторым, а кто по-образованнее вспомнят и Тютчева, и Аксакова, и Леонтьева... И, в общем, они будут правы. В истории России были великие националисты. Только не понимают националисты сегодняшние, что их национализм совершенно из другого теста, не из того, каким был национализм Достоевского и Ильина. А различие это бросается в глаза – между этими двумя национализмами нет ничего общего. Современный русский национализм злой. Он растет из чувства опасности, чувства, что народ гибнет. Одним из первых протрубил об этой опасности самый крупный современный националист – Солженицын. Национальная идея – сохранение народа. Мы в окружении врагов, мы слабы, враги нас убивают. И поэтому нам надо врагов уничтожить или хотя бы от врагов отгородиться. Это общее для всех националистических настроений. Остальное детали. Для одних главный враг – «англичанка» и «пиндосы», для других – «жа-ады», для третьих – «чурки», «хачи» и прочие «черные». Но общее чувство остается тем же – «Спасайся кто может!» и «Бей их, ребята! (Спасай Россию)». «Спасай!» и «Бей!» – родовые черты современного русского национализма, национализма слабости. Национализм Достоевского и Тютчева был совсем другим. В нем не было страха. Главным в их национализме было предчувствие великой миссии России и попытки сформулировать суть этой миссии. Это был национализм сильного – того, кто ощутил свою силу и теперь ищет способы показать ее всему миру. Именно поэтому там был совершенно иной лейтмотив: не страх и ненависть, а надежда и любовь. Россия – водительница мира, Россия, несущая миру Правду. Русский – брат всем людям. Всё то, чего совсем нет ни у кого из современных националистов. Историческая ирония состояла в том, что превращать в жизнь надежды Достоевского стали идейные наследники тех, кого Достоевский называл «бесами» и против кого были направлены полемические стрелы других великих русских «националистов любви». Но, снова ирония, эти воплотители русской идеи, эти подлинные русские националисты, первые деятельные «националисты любви» называли себя интернационалистами. И лютой ненавистью ненавидели зарождавшийся в начале 20-го века черносотенный национализм ненависти. (Замечу в скобках, что не случайно «националисты ненависти» выбрали своим цветом черный. Психологи знают, что стоИт за любовью к черному – агрессивность, желание разрушать.) Впрочем, первые деятельные «националисты любви» ненавидели не только первых «националистов ненависти», но и многих других людей, и в конечном итоге именно ненависть, ставшая агрессивной кровожадностью, погубила их начинание. Но исходным посылом их деятельности, тем не менее, было всеобщее братство любви. Сегодня этого посыла в России не видно ни у кого. И в первую очередь – у националистов. И потому их национализм, хотя и агрессивен, а часто и истеричен, но совершенно беспомощен. Мечты националистов варьируются от тихой жизни в своем домике, подальше от бурного мира, до создания государства-монстра, который всех будет давить, никому ничего не давая, а его за это все будут уважать. Вполне естественные мечты, учитывая образ нашей жизни и психологию самих мечтателей. Но естественность и объяснимость таких мечтаний не добавляют им реалистичности. Спасти гибнущий народ – если считать нашу тяжелую болезнь смертельно опасной – такой национализм не может. Ведь причина нашей болезни не демографическая – не абсолютное и не относительное сокращение популяции русоволосых и голубоглазых. Причина – в параличе духовной жизни, в выпадании из потока духовного развития, в отказе от духовной жизни, в замена настоящей духовности ее церковными суррогатами. Мы не хотим больше любить других людей, не хотим быть братьями всем людям, не хотим стремиться к добру. У нас появились другие интересы. Интересы, которые обрекают индивида на духовную смерть, а общество в целом – на исхудание той его духовно живой части, которой оно только и бывает живо. Источник: http://russkiysvet.livejournal.com/193581.html | |
Поделитесь в соцсетях! | |
| Просмотров: 124 | Рейтинг: 5.0/2 |