В то время, когда общественная мысль мечется в безуспешных пока поисках «общенациональной идеи», петербургская пресса в 1977 году открыла новую тему — «Дураки в России». Первой ласточкой была статься в газете «Смена», журналист которой пытался выяснить, «почему в России много дураков». Затем «Час Пик» в июльском номере публикует статью Д.Коцюбинского с претнциоозным и эпатирующим названием «Национальная глупость великороссов в контексте научного гипостазирования», автор которой строит свои рассуждения уже без наводящих вопросов и церемоний.

Вызывающая удивление настойчивость, с которой обсуждается идея о якобы специфи­чески присущей русским глупости, а также то обстоятельство, что этой идее пытаются придать видимость научного обоснования, побуждают высказать некоторые возражения.

Профессор не виноват 

Напомню, Д. Коцюбинский писал о том, что отечественный психиатр П. Б. Ганнушкин (чьим портретом украшена статья) в 30-х годах совершил «малоизвестное в широких кругах общественности» открытие, обнаружив существование осо­бой группы психопатических личностей — «конституционально глупых», отличаю­щихся легкой степенью врожденной ум­ственной неполноценности. Оказалось, что в России «существует большое ко­личество таких людей». Оказалось так­же, что зарубежные психиатры, даже «настоящие корифеи», так и не смогли обнаружить ничего подобного в своих странах «и по сей день продолжают беспомощно разводить руками», и «ни в одной стране мира... открытие, сде­ланное Ганнушкиным, ... по сей день не используется». Что бы это значило? 

Заинтриговав читателя, Д. Коцюбин­ский сам же и раскрывает секрет: ока­зывается, конституционально глупых людей нет на Западе потому, что есть они только в России, более того, «именно интеллектуально примитив­ные люди ... формируют базовые чер­ты так называемого русского нацио­нального характера». И вся российская история от варягов до наших дней — тому подтверждение.

Лихо! Вот оказывается, в чем заклю­чается мистическая загадка русской души, не разгаданная мудрецами.

Эти рассуждения, обильно сдобрен­ные ссылками на «научные факты», способны произвести впечатление на неподготовленного читателя. Однако броская концепция при ближайшем рассмотрении представляется продук­том спекулятивного мышления и биологизации социальных явлений.

Что касается «научной базы», то здесь Д. Коцюбинский просто дезин­формирует читателей, «Малоизвест­ным открытием» работа Ганнушкина оказалась, очевидно, только для него. Благодаря прекрасному языку и со­держательности она уже в течение нескольких десятилетий остается в числе наиболее популярных (не только среди психиатров) научных книг.

Был ли Ганнушкин первооткрывате­лем «конституционально глупых» лич­ностей? Достаточно, как говорится, за­глянуть в святцы. Во-первых, сам Ган­нушкин лишь включает в свою класси­фикацию описанный ранее другими психиатрами тип личности, ссылаясь на Ферри, Гохе (так называемое «салон­ное слабоумие»), Блейлера. Следова­тельно, никакого «открытия» он не де­лал. Во-вторых (и это вытекает из пер­вого), Ганнушкин отнюдь не считал конституционально глупых уникальным российским типом. И в-третьих, никог­да он не заявлял о том, что среди его соотечественников «существует боль­шое количество таких людей».

Термин «конституционально глупые» в дальнейшем в клинической практике не прижился в силу разных причин, об­суждение которых было бы более уместно в профессиональной аудито­рии. Дело нередкое: можно было бы вспомнить множество нозологических единиц, предлагавшихся разными авто­рами для использования, но не полу­чивших всеобщего признания. Сущест­вующее в мировой психиатрии боль­шое число классификаций отражает исторические особенности развития национальных школ — немецкой, французской, американской, сканди­навской и других. Ну «не пошел» «наш» термин, что тут делать! Посето­вать можно, но зачем же огород го­родить и интриговать публику!

Но Д. Коцюбинский, мертвой хваткой вцепившись в несчастного Петра Борисо­вича и упорно «продолжая логику про­фессоров», утверждает, что в России конституциональная глупость выступает уже не только в виде психопатии, но и образует широкий социальный слой, ко­торый «задает общенациональный тон».

Правда, с доказательствами сего­дняшней российской глупости у автора и вовсе начинается путаница. Тут и «страх свободы и ответственности», и «поиск... универсальной причина», и «жажда иррациональных ответов», и «неумение делать разумный выбор», и, наконец, «тоска по железному порядку». Ничего тут нет специфически российского, все это — социально-психологические характеристики общества, находящегося в кризисе, социальном напряжении. И подобно тому, как Д. Коцюбинский приписывает П.Б.Ганнушкину открытие «специфически российского» типа глупости, на самом деле ранее описанного зарубежными психиатрами, сам он, пытаясь запатентовать синдром «нового русского глупца», лишь повторяет то, о чем гораздо раньше и интереснее, основываясь на другом материале, писали Эрих Фромм в классической работе «Бегство от свободы», создатель учения о «кризисе идентичности» Э. Эриксон и многие другие. Отнюдь не из koнституционально обусловленной потреби народа в «железном порядке» произрастали Бонапарты, фюреры и дуче.

Другие формулы Д. Коцюбинского просто неловко читать. Русских, оказывается, отличает «пристрастие к тупому юмору и пошлому морализаторству», а судить о коэффициенте интеллектуального развития российской аудитории следует по таким телепередачам, как «Поле чудес» или «Времечко». Что тут скажешь? Как говорится, с больной головы на здоровую. Советую автору познакомиться с развлекательными программами европейских стран и Штатов. Вот уж где непритязательные шуточки с закадровым гоготом и образчики самого «тупого юмора» являются чуть ли не законом жанра. Хлынувшие на телеэкраны ток-шоу и передачи с раздачей призов за угаданную букву или ноту — это подражание зарубежным образцам, а то и просто лицензированный продукт. Да и родиной слащавых «мыльных» сериалов, как и родиной слонов, Россия не является. Все это создавалось в расчете на IQ совсем другой аудитории. Мы только учимся.

А вот если говорить об отечественных оригиналах, то вспоминаются телепрограммы, куда более отягощенные интеллектом, такие, как «Что, где, когда?», «КВН». Уж если чего и хватает в «глупой» и бедной России, так юмора, который подчас играл роль утешительного средства — от скоморошества до невиданного по масштабам народного анекдототворчества. И над собой смеялись порой больше, чем над другими (помните, «собра­лись как-то немец, американец и рус­ский...»). Кстати, способность посме­яться над собой и глупость — вещи, как правило, несовместимые.

А если с той же бойкой самоуверен­ностью продолжить этнопсихологичес­кий обзор, то почему не поговорить о граничащем с глупостью простодушии и самодовольстве американцев, воспи­танных на культуре комиксов, или тупой ограниченности и нестерпимой скуке немецких «колбасников», и т. д., и т. п.

Поверхностность, некорректность и бестактность такого рода «научного гилостазирования», надеюсь, очевидна.

Так много ли в России дураков? 

Проблема ухудшения состояния психи­ческого здоровья народов России дей­ствительно существует, в особенности роста числа пограничных психических расстройств и так называемой «деби-лизации» населения. Корни проблемы вскрываются при историческом анали­зе того, что называют социально-пси­хологической экологией. 

Вспомним, какие черты националь­ного характера формировали несколь­ко веков монархического правления с крепостным рабством, рухнувшим совсем недавно, по историческим меркам. Последовавшие вслед за от­меной крепостничества позитивные сдвиги в изменении социальных сте­реотипов были прерваны революцией. В годы советской власти идеологиче­ский прессинг способствовал закреп­лению таких негативных характерис­тик общественного менталитета, как безынициативность, конформизм, не­достаточно критическое осмысление общественной жизни в целом.

В XX веке не раз вставал вопрос о са­мом генофонде нации. В годы Первой мировой войны была уничтожена ог­ромная масса молодых и здоровых людей. В пожаре Гражданской войны с обеих сторон погибли миллионы — наи­более социально активных и нонконформных. Большевики практически ис­требили цвет нации — дворянство, зна­чительную часть интеллигенции, торго­вого сословия, клира. Но даже после того, как к власти пришли «кухарки», политика периодического «подстрига­ния» наиболее социально активных и способных продолжалась. В процессе коллективизации «ликвидировали как класс» наиболее предприимчивых и хо­зяйственных крестьян, в 30-е годы ста­линские репрессии произвели страш­ное опустошение в рядах вновь наро­дившейся интеллигенции. А затем — новая война и гибель новых генераций.

И уже на наших глазах, начиная с кон­ца 80-х годов, Россия — снова в полосе глобальных социальных катаклизмов, ломки привычных жизненных стереоти­пов и системы ценностей, стремитель­но растущего социального расслоения, вала преступности, региональных кон­фликтов, эпидемии наркомании и алко­голизма. Поневоле вся история России нескольких веков, а особенно послед­него столетия представляется каким-то страшным экспериментом по изучению социогенного патоморфоза. И в сего­дняшнее время смуты и кризиса глубо­комысленно рассуждать о конституцио­нальной глупости народа так же бес­тактно и некорректно, как и оценивать интеллектуальные функции человека, находящегося в состоянии глубокого стресса, паники и растерянности.

Д. Коцюбинскому впору бы дивиться не придуманной им же «конституцио­нальной глупости великороссов», а ог­ромному интеллектуальному и духов­ному потенциалу народа, который в столь неблагоприятных, а порой и невы­носимых условиях существования не только выжил, но подарил миру перио­дическую таблицу и великую литерату­ру, замечательные образцы зодчества и религиозно-философской мысли, со­здал лучшую (по признанию ЮНЕСКО) систему образования и выдающуюся фундаментальную науку, первым поко­рил космос, был родиной художествен­ного авангарда, непревзойденного ба­лета и самых мегаломанических техни­ческих проектов, построил, наконец, великую державу и победил подмяв­шую Европу гитлеровскую военную ма­шину. Вот что поистине достойно удив­ления! Вот что могло бы стать объек­том «научного гипостазирования»!

В обсуждении «этнопсихиатрических» вопросов есть и еще один немаловаж­ный аспект. Предлагая для всеобщего обозрения свои весьма сомнительные «разработки», Д. Коцюбинский неволь­но воскрешает в памяти печально изве­стные в прошлом проявления социаль­ного дарвинизма, когда одни «специали­сты» с помощью псевдобиологических аргументов доказывали «неполноцен­ность» отдельных народов и наций (евреев, цыган, славян), а другие «специа­листы» занимались «окончательным ре­шением» этого вопроса. Глядишь, кто-то из «открытия», осуществленного Д. Коцюбинским, тоже сделает «необхо­димые выводы»? А что прикажете де­лать с народом, «неспособным к ра­зумному обустройству» и своим суще­ствованием нервирующим мировое со­общество, раз доказано, что общенаци­ональный тон задают в России дураки?

Конечно, в наши дни вряд ли кто-то всерьез может представить себе «унич­тожение миллионов неудачников», о ко­тором писал Фридрих Ницше, но окру­жить «страну дураков» санитарным кордоном военных союзов и учредить над ней международную опеку «цивили­зованных» государств — чем не «окон­чательное решение русского вопроса»?

Парадоксально, но отдающие какой-то снисходительной брезгливостью к российским народам теории об «осо­бой» глупости играют на руку и самым квасным «патриотам», «научно» под­крепляя установку на изоляционизм, враждебность к «чужеродным» влияни­ям. Мы, мол, народ особый, и голова у нас особая. Путь у нас свой, а их опыт нам не указ. В общем, «что американ­цу хорошо, то русскому — смерть»?

Послесловие 

Подводя итог сказанному, хочу напомнить, что Э. Сорель, президент Всемирной ассоциации социальной психиатрии, в 1994 году в Москве, выступая на международной конференции «Культурные и этнические проблемы психи­ческого здоровья», говорил о том, что сложность изучения психического здо­ровья разных народов, конкретных эт­носов требует от исследователя не только глубоких знаний, но и особой этической и деонтологической осто­рожности. К сожалению, этим требова­ниям многие публикации, и в частности, статья Д. Коцюбинского, не отвечают. Разговор о психическом здоровье жителей России сегодня (а если угод­но, то и конституциональных особен­ностях великороссов), о взаимосвязи психического здоровья нации и духов­ного состояния общества, безусловно, необходим и полезен. Но требует он и достаточной ответственности, и необ­ходимого такта. 

Олег ЛИМАНКИН,
заместитель главного врача
С.-Петербургской психиатрической
больницы № 1 имени П. П. Кащенко

«Час Пик», 19.11.1997 года