Сначала я услышал про 6,5 лет. Прокурор (для потомков, и особенно для потомков самого прокурора, стоит сохранить его имя в истории: его зовут помощник бутырского межрайонного прокурора Кирилл Дмитриев) просил 10,5. Зная практику наших судов – сколько прокурор просит, столько и дать, ну, разве что на годик меньше, я уж решил, что приговор можно считать оправдательным, а судью – человеком совести. Что ж тут поделаешь, если мы сами устроили себе такую жизнь, когда и минимальный судейский нонконформизм уже нужно считать гражданским мужеством?
Но детали приговора (их публикуют "Грани" – вы уже знаете, как их читать во времена государственной интернетофобии?) заставили меня в отношении мудрости и гражданского мужества судьи Ковалевского (и его имя останется в истории) призадуматься. В самом деле, прокурор просили общий режим – судья дал строгий, прокурор просил вернуть компьютер обвиняемому – судья приговорил компютер к уничтожению. Тут посмеяться бы надо – приговорить чернильницу Джордано Бруно к разбиванию, а перо, ну, скажем, Радищева к разламыванию. Но как-то несмешно...
"Борис Блаженный". Рисунок (С) Виктора Корба
Аргументам защиты судья решил не доверять, как будто речь идет о том, чему можно верить или не верить, а не о фактах, не нуждающихся в принятии на веру.
За всеми этими нюансами приговора чувствуется какой-то животный страх – не столько самого зампреда Бутырского райсуда, сколько всей системы, разоблачаемой Стомахиным и решившей разоблачителя уничтожить. Какой-то прямо-таки библейский страх: «...Не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим... Он смутил народ, над верою надругался» в ответ на грозное пилатовское «Пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью!».
Сжечь журнал, сломать компьютер, запретить писать – чем так страшно напугал систему Стомахин? Откуда этот ужас? Вот Навальный, например, со своими разоблачениями коррупции такого ужаса не вызывает. И даже просто страха не вызывает. Система играет с ним, то в кошки-мышки, то в подкидного дурака. А Стомахин с его угрозами убить всех граждан РФ, всех превратить в ядерный пепел, а саму РФ развеять в прах, разорвать в мелкие клочки – угрозами как будто бы и смешными, тем более что исходят они от инвалида, упрятанного за решетку, ужас этот вызывает. Почему? Чем так страшны как будто бы нелепые стомахинские слова?
Они страшны своей правдивостью. Когда Стомахин кричит «Мы превратились в быдло!!!», он прав – мы в самом деле очень сильно деградировали. В нравственном отношении, в интеллектуальном отношении, в культурном отношении. Мы стали и продолжаем становиться все хуже, подлее, хамоватее, грубее, глупее... В общем – вырождаемся. Не как класс. Как народ. И тем самым обрекаем свою страну на очень незавидную судьбу. Конечно, Стомахин не видит, что и этим страшным падением наша жизнь не закончится – когда-нибудь мы поднимемся (правда, физически это будем уже совсем не мы – совсем другие люди, но, вместе с тем, тот же народ и поэтому те же самые «мы»). Но перед этим мы очень сильно ударимся. Возможно, гораздо больнее, чем мы уже бились в последние сто лет.
Читатели этих страшных стомахинских пророчеств не могут им не верить. Пусть – и только в глубине души. Потому что они чувствуют жестокую правдивость стомахинских слов. А дальше следует нормальная защитная реакция на услышанную страшную весть: «Я не хочу этому верить! Я не буду этому верить!! Заткнись!!! Заткните его кто-нибудь!!!». И «кто-нибудь» не заставляет себя просить дважды. Для него-то эта правда страшнее смерти. И «кто-нибудь» хватает пророка, затыкает ему рот, рвет его рукописи, ломает авторучку, разбивает компьютер и волочет судить. Чтобы приговорить к чаше с ядом. Или к костру. Или к кресту. Или к шести годам и шести месяцам строгого режима.
В глубине души «кто-нибудь», конечно, понимает, что это не поможет. Но так ему становится легче.