Who is mr. Stomakhin?
Если не знать Стомахина и попытаться составить его портрет по публикациям в Интернете, получится нечто совершенно противоречивое, с трудом совместимое в одном человеке: популярный мем для злобных интернет-троллей — и забытый политзек, герой-революционер — и публицист не от мира сего, русофоб и мизантроп — и защитник униженных и оскорбленных, беспощадный обличитель режима — и застенчивый, прихрамывающий увалень...
Борис Стомахин в Пермской колонии ИК-10 во время редкого свидания с защитниками
Дрейф убеждений Стомахина — от революционно-левацких в конце восьмидесятых, начале девяностых прошлого века до последовательно либертарных с 1999 года — это яркое отражение общей атмосферы социального смятения и мучительного поиска ориентиров в новейшей политической истории России.
Понять феномен Стомахина нельзя не только по тиражируемым его недругами обрывкам нетолерантных фраз, но даже по полным текстам его произведений, вырванным из актуального общественно-политического и нравственно-идеологического контекста современной России. Но это можно и нужно делать, осуществив акт мучительной личной и социальной рефлексии, которая неизбежно приведет к пониманию того, как и почему страна Толстого и Достоевского стала страной Путина и Кадырова.
За что Стомахина так жестоко преследует путинский режим?
Тут все просто. Борис Стомахин был одним из первых и по-прежнему является одним из наиболее последовательных беспощадных критиков российского режима. Без малейших натяжек можно утверждать, что Стомахин является личным врагом Путина, учитывая жесткость его публицистики, направленной против агрессивного неоимперского курса российского диктатора, который начался с войны в Чечне, продолжился оккупацией территорий Грузии и Украины и дошел до прямых угроз Европе и другим соседям. Стомахин один из первых публично обозначил эти угрозы и, игнорируя опасность репрессий, пытался предупредить и призвать к бдительности задолго до того, как реальность российской угрозы стала очевидной.
“Борис Стомахин — эталон узника совести, так как в наше время, когда от людей требуется смелость даже для того, чтобы высказывать свое мнение, Борис подвергся за это наибольшим репрессиям, стал по сути индикатором уровня несвободы слова в России.Нельзя не отметить неоценённой вовремя, но от того не менее важной особенности его творчества - прозорливости. Агрессия России против Украины, ставшая весной-летом 2014-го шокирующей неожиданностью для большинства аналитиков, была им предсказана ещё в 2005-м году. Торжество "духовных скреп", разгул законодательной гомофобии он предсказывал аж в 1997-м! Есть и много других примеров провидческого дара Стомахина”, — из пояснения к номинации Стомахина на премию Немцова.
Жестокость преследования Стомахина очевидно носит показательный характер. Новый раунд уголовного преследования Бориса Стомахина полностью укладывается в общий тренд резкой эскалации политических репрессий со стороны действующего в России авторитарного режима в отношении своих оппонентов. Арест радикального публициста в ноябре 2012 года неслучайно совпал с началом раскрутки другого показательного процесса — над участниками т.н. “Болотного дела”. Дело Стомахина, занимавшего скептическую позицию по отношению к “разрешенному протесту”, с одной стороны, было призвано дополнить процесс над “болотниками”. С другой — вероятно, был расчет осуществить расправу над ним по-тихому, устроив суд скорый и неправый, попытаться углубить раскол в среде гражданской оппозиции и максимально усилить атмосферу страха в обществе. Подтверждением этой версии является совершенно абсурдный характер “третьего дела Стомахина”, обвиненного в в 2014 году в распространении через Интернет текста с “оправданием терроризма”. И, еще в большей степени, — целая волна уголовных дел против жителей разных регионов России, обвиняемых в… перепостах в соцсетях текстов Стомахина, занесенных в пресловутый “Реестр минюста” (список материалов, признанных в РФ экстремистскими).
Почему Стомахина не признают официальные правозащитники и СМИ?
Отношения Стомахина с “официальными” правозащитными структурами — отдельная, весьма драматичная история. Международный центр “Мемориал” лишь недавно признал наличие “политической составляющей” в деле Стомахина, однако упорно отказывается признать его самого политзаключенным и включить в соответствующий список. Препятствием к этому, по мнению мемориальцев, является якобы наличие в текстах Стомахина “языка вражды” в виде призывов к насилию. Аналогичной точки зрения придерживается и центр “СОВА”, занимающийся мониторингом правонарушений “экстремистской” направленности. Отказываясь признавать художественно-публицистический характер текстов Стомахина в этой части официальные правозащитники фактически солидаризируются с обвинительной позицией государства. Подобную противоречивость позиции, предательство по отношению к истинной правозащите не раз критиковал и сам Стомахин, и многие независимые правозащитники.
Показательно, что вокруг второго и третьего дела Стомахина в российских СМИ, в том числе числящихся “либеральными”, была установлена информационная блокада: развернутые материалы и репортажи с процессов публиковали лишь запрещенные на территории России интернет-СМИ “Грани” и “Каспаров”. По сути именно дело Стомахина стало неким водоразделом, оселком, на котором легко поверяется твердость либеральных убеждений, приверженность свободе слова и бескомпромиссной правозащитной позиции. Ярко этот феномен проявился в выдвижении и голосовании за кандидатов на Премию имени Бориса Немцова “За отвагу при отстаивании демократических ценностей в России”: с формулировкой номинации “За отстаивание своих убеждений в диалоге как с властью, так и оппозицией” Борис Стомахин получил весьма достойный результат, уступив лишь самым популярным политикам и “медийным персонам”.
Позицию умолчания и двойных стандартов по отношению к Стомахину, к сожалению, занимает и Amnesty International, и это, конечно, сильно снижает эффективность кампании в его защиту, поскольку AI традиционно является авторитетным ориентиром для многих в правозащитных вопросах. Проверка “Тестом Стомахина” приносит иногда трагикомичные результаты. Как это произошло, например, с отказом одного известного благотворительного фонда помочь Стомахину под предлогом того, что он якобы “не журналист, а активист”. И это при том, что Стомахин много лет занимается исключительно журналистской и публицистической деятельностью, а в приговоре по последнему делу военный российский суд наложил особый запрет на занятия журналистикой в течение пяти лет после отбытия срока заключения!
Кто и почему выступает в защиту Бориса Стомахина?
Простое перечисление фамилий известных людей, требующих свободы Стомахину, говорит лучше любых объяснений. С момента его первого ареста в разных формах и на разных площадках в его защиту выступали такие известные деятели, как Владимир Буковский, Сергей Григорьянц, Валерия Новодворская, Юлий Рыбаков, Елена Санникова, Александр и Кирилл Подрабинеки, Сергей Ковалев, Константин Боровой, Лев Пономарёв, Светлана Ганнушкина, Людмила Алексеева, Юрий Самодуров, Алексей Симонов, Яков Кротов, Глеб Якунин, Алла Гербер, Александр Литвиненко, Алек Д. Эпштейн, Даниил Коцюбинский, Владимир Прибыловский, Алексей Мананников, Михаил Вербицкий, Алексей Плуцер-Сарно, Александр Аверин, Алексей Широпаев, Аркадий Бабченко, Полина Жеребцова, Алина Витухновская, Алла Дудаева, Витаутас Ландсбергис, Адель Найденович, Наталья Горбаневская, Андрей Деревянкин, Павел Люзаков, Александр Скобов, Юлия Березовская, Сергей Давидис, Андрей Шальнев, Петр Павленский и многие другие.
Открытое выступление в защиту Стомахина в России требует гражданского мужества. Как, впрочем, и выступления в защиту других политзаключенных. Поэтому публичные акции с подобными лозунгами немногочисленны. Гораздо проще и безопаснее (по крайней мере, пока) — ограничиться подписанием петиции на одном из сайтов. Но даже и на такой простой способ выражения гражданской солидарности или протеста против произвола и несправедливости решаются немногие: за три года под заявлением “Нет преследованиям за мысли и слова!” в Интернете подписалось лишь около тысячи человек из разных стран, представители самых разных профессий и убеждений.
“Да, Борис Стомахин - человек с радикальными убеждениями, и его высказывания многие считают абсолютно неприемлемыми. Но он публицист, а не боевик! Борис даже не политик в общеупотребительном смысле, то есть, не "человек, имеющий какую-либо власть над людьми или рвущийся к власти". Вменяемые ему в вину "призывы" являются исключительно выражением его личных представлений, и нет ни одного свидетельства того, чтобы кто-либо воспринимал их как сигналы к действию. При этом многочисленные примеры прямых призывов к насилию со стороны агрессивных влиятельных политиков России, находящие непосредственных сторонников и исполнителей, остаются абсолютно безнаказанными, что лишний раз подтверждает избирательность и политическую ангажированность правоохранительной системы в РФ”, — из текста петиции “Нет преследованиям за мысли и слова!”, размещенной на сайте “Патриофил” и платформе AVAAZ..
Самым распространенным мотивом среди подписантов является приверженность т.н. “принципу Вольтера”, согласно которому ценность свободы слова является важнейшим приоритетом и не зависит от идеологических различий, за исключением, конечно, приверженцев человеконенавистнических, тоталитарных режимов. Дело Стомахина стал одним из самых убедительных примеров, доказывающим абсурдность идеи борьбы с инакомыслием под предлогом борьбы с экстремизмом. Пресловутые статьи 280 и 282 Уголовного кодекса России, которые их инициаторы, системные либералы, надеялись сделать оружием для борьбы с агрессивной ксенофобией, как и ожидалось, стали в руках власти удобным средством для осуществления политических репрессий. И теперь в движении за отмену этих статей объединяются представители противоположных флангов идеологического спектра.
У любого нормального человека, хоть немного узнавшего о Стомахине-человеке, его судьба не может не вызывать сочувствия. Даже многие его идеологические противники сдержанно признают стойкость “главного политзаключенного современной России” — человека, получившего самый большой срок заключения исключительно за свои ненасильственные убеждения и тексты! С момента первого ареста, за исключением небольшого перерыва, Борис — человек, не отличающийся крепким здоровьем, — провел в пыточных условиях российских тюрем и колоний уже почти десять лет. Вскоре он побьет “рекорд”, поставленный самым знаменитым российским политзеком Михаилом Ходорковским. Если силовики не заведут на него еще одно дело, Борис сможет выйти на свободу лишь в 2019 году. И его престарелая и больная мама, Регина Леонидовна, единственный родной человек, может не дождаться сына в из квартире, из которой его уже дважды увозили в наручниках… Кстати, именно руководствуясь мотивом сочувствия и гуманности, эксперты благотворительного фонда Ходорковского признали Бориса Стомахина политзаключенным и одобрили грант на поддержку его мамы Регины Леонидовны.
Есть среди выступающих в защиту Стомахина и небольшая группа людей, не ограничивающихся общими соображениями свободомыслия и гуманности, а разделяющих его позицию в целом — в первую очередь, ее антиимперский, антитоталитарный пафос. Неформальным девизом этой группы стала фраза-мем “Стомахин прав во всем!”. Показательно, что среди сторонников Стомахина невозможно найти ни одного человека, кто бы впрямую руководствовался вменяемым ему “призывами к насилию”. Часть единомышленников, соратников по мирным акциям гражданского протеста из Москвы, Санкт-Петербурга, Ульяновска и других городов России, спасаясь от репрессий, эмигрировала в Украину, в Грузию, в Прибалтику. Немногочисленные оставшиеся сторонники продолжают мирное сопротивление. Но они не участвуют в российской политике и даже не объединены в организацию.
Особо стоит выделить сторонников точки зрения о том, что тексты Стомахина — это уникальный образец творчества в жанре художественной публицистики, главное в котором — беспощадная правда. Причем, беспощадная не только по отношению к объектам критики, но и по отношению к себе. Некоторые исследователи современного искусства усматривают прямые параллели в творческом методе Стомахина и Павленского, поскольку оба “создают произведения, используя исключительно собственное тело”. Сам Пётр Павленский публично называет Стомахина “поэтом в подлинном смысле” и признается в симпатии. Философ Александр Зеличенко и социолог Виктор Корб сравнивают Стомахина с библейскими пророками и русскими блаженными: как и они, Стомахин не стесняется в выборе самых страшных слов и насылании самых страшных кар на собственный народ и его правителей, но как и у большинства пророков, его крик остается гласом вопиющего в пустыне. А публицист Александр Скобов видит в действиях Стомахина акт самопожертвования, не позволяющего “закрыть тему Чечни”, других жертв имперской агрессии и отстаивающего само право свободных граждан на защиту от насилия и произвола. В этой жертве — правда Стомахина.
“Мне симпатичен Борис Стомахин, потому что этот человек, о котором, даже боятся говорить, человек, который на самом деле, в подлинном смысле этого слова является поэтом, человек, который не побоялся и позволил себе в разгар чеченской кампании, являясь представителем России, гражданином России, начать говорить. Это был не голос, это был крик человека… В его словах «надо убить всех русских» нужно видеть поэзию. Этого человека государство выбрало как мишень, чтобы показать, что может происходить с человеком за высказывания, за то, что он позволяет себе говорить, и он позволяет, находясь внутри, выступать от целых репрессированных народов… Понятно, что государство, силовые структуры – у них такая работа, это из задача – так интерпретировать и видеть. Мне не совсем понятно, почему представители так называемой думающей общественности видят в его словах просто банальный призыв к прямому действию. Ну это глупо просто. За этим стоит совсем другое. Он занимается другими вещами”, — из интервью Петра Павленского на радио “Эхо Москвы”.
“Расправляются со Стомахиным за то, что он до конца остается на стороне чеченского сопротивления. Уголовная статья об оправдании терроризма не проводит различия между убийством безоружных граждан и вооруженных карателей. Она призвана запретить выражать сочувствие любому, кто сопротивляется. Запретить говорить о правоте сопротивляющегося и неправоте захватчика. Потому что неправота захватчика и есть главное оправдание сопротивления. Но приходит Стомахин со своими грубыми, неэтичными, античеловечными высказываниями и говорит, что не позволит государству «закрыть вопрос». Вынуждает вновь и вновь говорить на эту тему. И ради этого жертвует собой. Жертвует не только своей свободой, но и своей репутацией среди правозащитников, пацифистов и гуманистов. Вот в этом правда Бориса Стомахина. Поэтому он достоин не только защиты от процессуальных нарушений, но и солидарности”, — из эссе Александра Скобова “Защита от правозащитников” на сайте “Грани”.
Что можно сделать для спасения Стомахина?
Нельзя сказать, что в защиту Стомахина ничего не делается. В 2013 году был учрежден Международный комитет защиты Бориса Стомахина, в который вошли Наталья Горбаневская, Владимир Буковский, Сергей Григорьянц, Андрей Пионтковский, Надежда Банчик и другие авторитетные правозащитники и публицисты. Под его эгидой был проведен ряд публичных акций, подготовлены заявления и обращения к политикам и парламентам разных стран. Организован сбор пожертвований. Но всех этих действий недостаточно. Спасти Стомахина может лишь официальное признание его политзаключенным и узником совести, преследуемым исключительно за свои убеждения, и мощная международная кампания с требованием его немедленного освобождения — вместе со всеми другими политическими заложниками агрессивного путинского режима.
Пикет перед Верховной Радой в Киеве в поддержку российских политзаключенных