Эпиграф из "Войны и мир": Xa, xa, xa! — смеялся Пьер... — Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня? Меня — мою бессмертную душу! Xa, xa, xa!.. Xa, xa, xa!..
"Борис Блаженный". Рисунок (С) Виктора Корба
Сегодня день рождения Бориса Стомахина – не просто политзаключенного, а узника совести, первого узника совести постсоветской России. И одного из очень немногих. Хотел бы написать "К счастью, немногих". Но не написать "к счастью". Потому что малочисленность узников совести определяется не мягкостью власти, а слабостью этой самой нашей гражданской совести.
Он был посажен властью и отвергнут правозащитной тусовкой за то, что прилюдно отхлестал обеих за преступление против совести – за вторую чеченскую войну. Искалеченного его посадили в тюрьму на пять лет. Он не успокоился и, выйдя, продолжал обличение, постепенно превращавшееся в пророчество: за преступление придется платить. И не только непосредственным виновникам, но и всем преступление допустившим.
Пророчество вполне ветхозаветное по сути. И реакция власти на него тоже была довольно ветхозаветной – заставить пророка замолчать.
Правда, надо заметить, что не все цари в Ветхом Завете были настолько беспечны: царь Ниневии из книги Ионы был мудрее: пророчеству Ионы внял, покаялся вместе с народом и тем самым угрозу отвратил: пророчество не сбылось – Бог изменил свое решение.
Но куда нашим до такой мудрости! Наши упекли пророка еще на 7 лет. Под красноречивое молчание правозащитников, которым меньше всего хотелось, чтобы страшные стомахинские слова цитировали в связке с их именами.
За что упекли? За возбуждение ненависти. К кому? К русским. У кого? У русских. Стомахин, в самом деле, возбуждает ненависть. Нас самих к нам самим. Такая ненависть называется стыдом. Чувство для власти самое страшное. Поэтому она и оказалась так безжалостна к Стомахину.
Но эффект от посадки оказался прямо обратным. Тело-то Стомахина упрятали в камеру. Но душу-то его, идею-то, которой он стал служить, пожертвовав всем что имел – идею совести – ее-то в карцер не упрячешь. И получилось так, что чем больше власть прессует (грязноватое слово, но не подберу другого) Стомахина, тем успешней, тем эффективней он работает – тем громче, тем яснее звучит его идея. А она, кстати, та же, что и Ионы: "Еще сорок дней и Ниневия будет разрушена!".
В общем, сегодня уже целый международный комитет его защиты в очередной раз устраивает Международный День Стомахина. И десятки и сотни людей по всему миру усиливают голос пророка.
А он сидит. И если бы ситуация не полностью отвращала от шуток, я бы еще и Галича процитировал – "он сачкует, а она (идея) работает".
А впрочем, почему не пошутить? Я же не зря взял эпиграф из Толстого: смешно и глупо бороться с душой. Неслучайно хохотал Пьер. Даже убийство человека идею не убивает. Да, что там – не убивает, усиливает многократно. Тем, кто носит крестики, положено было бы это знать.
В отличие от большинства защитников Бориса, я не являюсь таким уж яростным противником 282-й статьи УК РФ – про возбуждение ненависти. Кое-что надо было бы поменять, уточнить, возможно, убрать тюрьму вовсе, естественно, изменить правоприменительную практику, но вообще-то статья такая нужна. С ксенофобией – любой – надо бороться. Это страшная штука, убивающая общество.
Только тут есть два обстоятельства. Русофобия ксенофобией не является, а является мифом, выдумкой. Во всяком случае, если мы говорим о России, причем, не о государстве РФ, а о России как культурном единстве – мире русской культуры. Потому что ксенофобия – страх-ненависть к чужим. А в России русские – все. Просто по определению: Россия (не государство РФ, а Россия культурная) – это совокупность русских, то есть людей русского языка и русской культуры. И неважно, насколько курносы их носы и льняны волосы. Не этим определяется этническая принадлежность и, тем более, не этим определяется место человека в обществе, народе и истории: место в культурно-исторической России Исаака Левитана или Булата Окуджавы с местом каких-нибудь болельщиков дёмушкина не сравнить.
Дураки на окладе и дураки по призванию всячески стараются подать стомахинские проклятия в наш адрес, как вражескую вылазку: как будто на их группу нападает кто-то из чужаков. Но группы-то их слишком мелки для того, чтобы на них нападать. Неинтересны их группы никому, кроме их самих. Объект атаки Стомахина куда больше – не какая-то группа, а весь наш народ – народ, частью которого он сам является. И народу нашему такие атаки со стороны совести нужны как воздух.
Потому что есть у нас один только способ предотвратить разрушение нашей Ниневии через 40 дней. И способ этот в том, чтобы царь наш встал с престола своего, и снял с себя царское облачение свое, и оделся во вретище, и сел на пепле, и повелел провозгласить и сказать в Ниневии от имени царя и вельмож его: "чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили на пастбище и воды не пили, и чтобы покрыты были вретищем люди и скот и крепко вопияли к Богу, и чтобы каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих. Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем".
Воспользуемся мы этим способом? Ну, это вы и сами понимаете...
Так что пока Бориса Стомахина – с днем рождения! А нам, всем остальным – всего хорошего!